К ДЕСАНКЕ

Еще по дороге,
на повороте к церковной ограде,
мне показалось:
в холодный февральский день –
теплого ветра дыханье
внезапно ослабило стужу;
мне показалось:
глаз голубых невидимый свет
мягко и нежно меня озарил;
мне показалось здесь,
на входе в ее пристанище,
в ее вечную усадьбу,
что ждет меня кто-то:
близкий и дорогой,
и поведет горячей рукой
в пределы, которые больше всего –
она любила:
от глаз – до сердца, от сердца – до неба.

Рядом с отцом Данилой
и прочей ее родней –
остановилась немного,
помиловав взглядом снежные шапки,
на миг припомнила, что и меня
недостаток времени ждет,
да шаг за шагом
по чистому снегу,
улыбнувшись самой себе,
стала быстрей приближаться…

Остановилась, как стали видны
буквы могильной плиты золотые,
думая: маятник нашей судьбы кто качает?
И не приметила тень промелькнувшую;
тихо и медленно падает снег.
Улыбнувшись самой себе,
к Десанкиной горе подошла!...

Здравствуй, промолвила,
королева утешных слов и стихов,
славянская фея грамматики трав!
Бог тебе в помощь, великая сербская дочь,
царица изящной словесности!...
Зажгла свечу,
поклонилась и поцеловала крест,
послышался звон колокольный
с храма Василия Блаженного,
утих шум листвы,
прекратилась стрельба
в честь сына новорожденного,
и шорох из хлева не слышен совсем,
только запах полыни, чая и ракии
заполнил собой все пространство…

Здравствуй, воспевшая всех:
от травки – до травки,
от листка – до листка,
знавшая птичий язык;
с гроздью незрелого винограда
могла пообщаться легко, но тайно,
чтоб над тобой не смеялись,
чтобы не разгадали твою глубокую веру
и высшего смысла след и голос,
и ту, святую сторону разума,
тайную доброту всего, что сотворил Бог!
Ты, которая умела предвидеть
куда приведут муравьиные тропы,
видела грома нежную стать,
как далеко ты сейчас,
насколько ты рядом,
какие у тебя глаза и руки,
каким языком ты сейчас говоришь,
и есть ли тебе дело – до нас?...

Посреди неслышной беседы
грянули детские голоса:
чистые, звонкие и любимые,
увидела санки, что мчатся под гору,
взрывая заторы пушистого снега,
в воздухе смех разливавшийся таял;
присев на скамью возле могилы,
снегом умыла лицо и ладони,
увидела Десанку босую…

Ни с чем несравнимый воздух Бранковины,
с окрестных елей капает нега,
вокруг головы кружатся слова,
в глазах моих - Сербия: белее снега…

© Душка Врховац. Изабране и нове песме. Београд, Просвета, 2002.
© Превод на руски: Сергей Щеглов, 24.03.2007.